Я хочу так. И буду.Есть люди, как нью-эйдж.
Медитативно-прекрасные, в одежде из хлопка и мыслями из клавишных перестуков модальной консонантной гармонии. Такие люди будут прекрасными друзьями даже для тех, с кем общаются даже раз в год, и если они адресуют вам свою открытую улыбку, они делают это от чистого сердца.
Они любят поэзию Цветаевой, в их шкафах вы обязательно найдете пару-тройку саше, а в пропахших смолой ежедневниках — несметное количество заметок карандашом с едва ли понятным для вас стилем письма.
Такие люди всегда могут выслушать вас, и они наверняка вас поймут, но вы редко когда сможете понять то, что творится в их широкой душе, как вряд ли поймете напевные тексты на тягучем санскрите.
<...>
Люди — альтернативный рок.
Непостоянные, страстные, мечущиеся, как бег медиатора по стальным струнам электрогитары. Жизнь таких людей сродни бегу вниз по лестнице — быстро перебирая ногами, они спешат, хватаются за перила, хмурятся, перепрыгивают через ступени, смеются, оступаются и, чтобы не упасть, хватаются за впереди идущего человека, извиняются и вновь продолжают бежать. Натуры увлекающиеся, с головой уходящие во что угодно: будь то ежедневная рутина, объект поклонения или выбор подарка к Новому Году. Их жизнь, наполненная утренней спешкой и опозданием на автобусы, — красочная, быстрая и громкая, как множество мягких гитарных партий, которые при наложении образуют симфонический эффект. Такие люди склонны к долгому и тягучему падению из одной крайности в другую, они халерики и душа всех компаний, зачастую они же и собирают эти самые компании. Их образ — это множество производных жанров альтернативы, это зависящая от их настроения мелодия, это растрепанные волосы и часто недоглаженное нечто, наспех извлеченное из шкафа. Эти люди красивы и похожи на актеров театра и кино, эти люди некрасивы, но последние всегда покоряют сердца противоположного пола своим бьющим через край обаянием. Люди — альтернативный рок всю жизнь молоды и полны сил, и лишь только под глубокую старость их лицо внезапно оказывается посеревшим и покрытым сеткой морщин.
<...>
Есть люди — кантри.
Люди бесконечных солнечных дней, простые и понятные, как горячие камни на морском побережье. Такие люди — романтики с рыжими волосами и открытой улыбкой. Часто без царя в голове, в расстегнутой рубашке и с щурящимися на солнце глазами, даже если самого солнца и нет. Часто — умные люди, любящие прихвастнуть своим интеллектом, и очень редко — спокойные мудрецы в старом кресле с осыпающейся обивкой и с альбомом, полным воспоминаний.
Люди, любящие людей.
Семьянины, спешащие домой на запах горячей выпечки, путешественники с лихорадочным блеском в глазах, рассматривающие путеводители с мечтами о кругосветном путешествии. Люди с бесконечным запасом жизненных сил, способные спать по три часа в сутки и улыбаться знакомым по утру, люди, любящие многочасовые прогулки как по бесконечным асфальтовым улицам, так и по непроходимым лесным дебрям, — и везде люди-кантри будут щурить глаза на солнце, которого даже может и не быть.